Эм и Эш.
Пропали образы, вернее, способ их выражения - потух. Но попробуем, чем черт не шутит...
Часы бежали так скоро, что я не успевала следить за ними. "А когда-то я уйду..." Я говорила это сотни раз, чтобы ты это хорошенько запомнил, а ты ругался, а ты меня убивал и бил за них, когда на глазах слезы выворачивали душу на изнанку, я плакала в твоих ногах...
По улице я шла с пакетами продуктов, ведь сегодня мне казалось, что станет светло.
Снег не шел, он скрипел под ногами, я входила в пыльную и тесную комнатку, которую ты сотавил мне, гладила кошку, брала телефон себе на колени, смотрела на календарь, где давно уже листы облетали от моих пальцев, трещинками отражало меня зеркальце на стене с обоями в старый цветочек, я произносила - "только останутся эти слова, что бессмертны...".
В тетрадке я писала стихи, а потом - разговаривая с тобой, я рсиовала на полях вихорьки из ветряных мельниц, перемалывающих все мои годы-лета.
Я вышивала крестиков, я плела кружева, чтобы положить их на выпуклый телевизор из раритетов моей бабушки, открывала сундуки, чтобы посмотреть на фотографии юности моей и твоей, хотя и мне-то еще тридцати сейчас нет...
Герань на окошке была тоже пыльной, ее боялся мой пятнистый и разноцветный кот, а потом - наступило Рождество.
Оно пришло с холодом, и я бежала по ледяной насыпи от церкви после службы в нашем маленьком поселке, я хотела вербы, которой еще не было, я хотел любить и любить тебя, я молилась за твое бессмертие...
В моих стеклянных мертвых глазах отразились календарные листки - трое за раз упали на пол, а я для себя просила замедленного времени, чтобы ты... Обязательно смог приехать хотя бы после Рождества, раз на него, уже в пятый раз, не приехал...
Часы бежали так скоро, что я не успевала следить за ними. "А когда-то я уйду..." Я говорила это сотни раз, чтобы ты это хорошенько запомнил, а ты ругался, а ты меня убивал и бил за них, когда на глазах слезы выворачивали душу на изнанку, я плакала в твоих ногах...
По улице я шла с пакетами продуктов, ведь сегодня мне казалось, что станет светло.
Снег не шел, он скрипел под ногами, я входила в пыльную и тесную комнатку, которую ты сотавил мне, гладила кошку, брала телефон себе на колени, смотрела на календарь, где давно уже листы облетали от моих пальцев, трещинками отражало меня зеркальце на стене с обоями в старый цветочек, я произносила - "только останутся эти слова, что бессмертны...".
В тетрадке я писала стихи, а потом - разговаривая с тобой, я рсиовала на полях вихорьки из ветряных мельниц, перемалывающих все мои годы-лета.
Я вышивала крестиков, я плела кружева, чтобы положить их на выпуклый телевизор из раритетов моей бабушки, открывала сундуки, чтобы посмотреть на фотографии юности моей и твоей, хотя и мне-то еще тридцати сейчас нет...
Герань на окошке была тоже пыльной, ее боялся мой пятнистый и разноцветный кот, а потом - наступило Рождество.
Оно пришло с холодом, и я бежала по ледяной насыпи от церкви после службы в нашем маленьком поселке, я хотела вербы, которой еще не было, я хотел любить и любить тебя, я молилась за твое бессмертие...
В моих стеклянных мертвых глазах отразились календарные листки - трое за раз упали на пол, а я для себя просила замедленного времени, чтобы ты... Обязательно смог приехать хотя бы после Рождества, раз на него, уже в пятый раз, не приехал...
-
-
08.11.2008 в 15:14-
-
08.11.2008 в 19:16