Обещанное (пожалуй, мое самое любимое за последнее время)

[.eating rolls]

Наверху шумели птицы.
Их было много, этих черных птиц.
Странно, что на этом маленьком клочке земли, было тепло.
Это была высокая Башня, с каменными стенами в плюще из зеленых листьев, разрезанных аккуратно ножиком, наподобие кленовых.
На башне был человек - сидящий на краю, смотрящий в сторону Города.
Он захватил эту крепость, встал наверху этой башни, зарекся больше никогда не сходить с нее и вечно быть где-то выше, где-то темнее, а где-то - просто глубже.
Над ним было небо.
Его было много, этого серого и свинцового неба.
Странно, что там был даже лучик солнца.
Это был проникающий сквозь пелену и занавесь из снеговых туч с кусочками взрывающихся молний луч, как будто бы два времени года сошлись в одно - на этот маленький клочек земли.
С неба шел снег с дождем, заметал все следы, которые оставил человек на башне, идя к ней, к этой каменной громаде с трешинами от старости и разрушений.
Они становились невидимыми, прошлое умирало медленно в тихой агонии, и человек на башне простирал руки вперед, тянулся, сидя на краю, к этим следам, и, вдруг махнув рукой, утыкался в колени с изорванными брюками от падения на крутой лестнице неприветливой башни, и замирал.
Под ним была пропасть.
Она была бело-черной, эта пропасть.
Странно, что там были редкие и чахлые сосны и ели.
Это были последние напоминания о жизни, которая осталась за восхождением на башню, когда шел за мечтой о вечности и красоте кто-то, и оставил протоптанную дорожку для других, забыв поставить таблички об опасности разочарования.
Шишки деревьев лежали под ними, и бурые иголки покрывали всю поверхность под высохшими стволами, на которых кора была похожа на полусломанную мозаику - в коричневых, бурых и багряных цветов.
Они словно олицетворяли вчерашний закат - красивый и величественный, но быстрый и скомканый в конце, когда человек уже забрался на вершину и открыл тяжелую дверь, а оказалось - не было там ничего, кроме тусклых красок ночи и блеклого рассвета, кроме опушенных рук и иссушающе-ироничной улыбки на потерскавшихся губах.
Вокруг не было никого.
Странно, что даже дождь и снег не казались друзьями.
Это было протестом против флага человека на башни, это было желанием убрать, сорвать вниз, отворачиванием головы от нужного и важного, и руки словно били линейкой за непослушание, заставляя одергивать от своих далеких следов и невидимогого чреного Города...
Пустота и тишина звенели, ввинчивались, отгораживали от сознания, от своих мыслей, а Башня кренилась и оседала на один бок, иголки срывало с деревьев, вода вздымалась с океанов, небо падало вниз так же, как и Башня, и Новый Мир строился, чтобы хотя бы так сорвать в пропасть безумца, покусившегося на вечные блага.
Они - эти капли и струи резали лицо, щеки, губы, заставляли закрывать глубокие глаза, путали темные волосы человека с Башни, рвали на нем рубашку, и били, били, били...
Там была...
Это было падением.
Странно, что в нем человек с Падшей Башни улыбался.
Это было сокровенным желанием - чтобы Башня покорилась, и она, предпочитая умереть, погребла под собой и своими камнями, изъеденными старостью, человека с темными волосами и глубокими глазами, смотрящими при поднимании в каждое окошко, чтобы увидеть закат, с изорванными брюками на коленях от бега по ступеням, с обветренным лицом, с сухими губами...
Бастилия или любая другая крепость не испытывала того, что испытал человек, лежащий в крови и снегу, в грязи и отражениях туч в расширенных зрачках, потому что они не входили на вершины свои, а только падали, а здесь было двое - падение и восхождение перед ним, и потому...
Они покорились, и свинцом осыпали, кислыми каплями били в отместку, по светлой коже, по белой ткани, по флагу, по мечтам, желаниям, но та пустота наверху - в одиночестве, стоило того, наверное, чтобы на минуту в беззвучном крике отчаяния испытать восторг от покорения и - разочарование, затем - спокойствие и, наконец, - смерть.

"-А что было дальше с человеком с Башни?..
-Он умер там же, моя дорогая, с улыбкой на устах.
-А если я попробую сделать то же самое?
-Найди себе Башню, найди себе цель, и, рано или поздно, с тобой случиться то же самое..." (С) ...

@музыка: La Bastille

Comments

Заставляет задуматься, однако. Неужели вправду за целью, если она достаточно высока - падение и смерть? Ох, не хотелось бы верить.

[.eating rolls]

Да нет, это скорее абстракция от слов в конце пошла. Обычно после достижения цели ставят новую. Скорее это просто мои мысли, но логически неправильные)

[морской]

Браат, это и правда очень сильно. идея.. идея это нечто и последние строки с копирйтом. твое или чьи то?

Может, и правильны, если не разуметь слово "смерть" буквально. Гибель чего-то, конец, изменение и рождение нового - тогда все сходится.

[.eating rolls]

Равенна дОрбуа - тогда - да, но я хотел, чтобы человек именно умер под своими идеалами и мечтами, а вообще-то первоначально Бшня предполагадась как Жизнь)
Лелу - мои, просто не стал писать, что мои, поставил копирайт)

DaemonFf, тогда тем более верно... Если подняться на вершину жизни, падение вниз неизбежно.

[.eating rolls]

Пусть будет так, я сам до конца не знаю идеи)
А, да, Лелу - прости, что мрачно получилось, тебе же обещал написать, хотел что-то посветлее и много мыслей перебрал, а получился утопизм какой-то)

[~Пепел~]

Прочти это какой-нибудь психолог или "взрослый человек с боооольшим опытом", наверняка бы всё было списано на твои проблемы да проименовано коротко и просто "депрессией". *пожимает плечами* Почему-то тогда видят лишь безнадёжность... Последний восторг не учитывается. Но до боли знакомое и понятое, с кучей примеров как по шаблону этого творения (шикарного, да-да)... Почему-то стало интересно - а сколько Башен было и будет разрушено за одну жизнь?)

[.eating rolls]

Много)

[~Пепел~]

А в числах... наверное зашкалит за мириады) Просто интересно увидеть это число... Несуществующее число)

[морской]

да зачем же литературу психологиейй корежить. можно да, делают и я так собираюсь делать, но нет, лучше не надо. не здесь и не сейчас)

[.eating rolls]

Вот именно, что не существующее)